«Оставайся самим собой!»
Иллюстратор, карикатурист, автор великолепных шаржей, Виктор Чижиков многие годы работал в журналах «Весёлые картинки», «Мурзилка», «Крокодил» и десятках других изданий. Удивительный собеседник и обаятельнейший человек, он сразу же признаётся, что дальтоник, но это не остановило его при выборе профессии.
– Виктор Александрович, я слышала, что в правильности выбора профессии вас убедили сами Кукрыниксы?
– Это действительно так. Знакомый моего отца, архитектора, учился с ними во ВХУТЕМАСе, а я любил рисовать политические карикатуры, хотя ничего не понимал в политике. Просто мне нравилась степень утрировки. Как у Бориса Ефимова: на его рисунках сразу видно, кто сволочь. И я погряз в этих сволочных рисунках. И как-то пошёл показываться Кукрыниксам, сложив все рисунки в папин огромный трофейный чемодан. Я дико волновался и боялся позвонить в дверь. И вдруг с помойным ведром на площадку вылетает Куприянов. «Ты – Витя? Сейчас!» Они начали смотреть рисунки, ругать за подражание Ефимову и на самом дне увидели мои карандашные шаржи. «Это тоже ты рисовал? Так и рисуй так! Оставайся самим собой, это – рисунки художника!» Это меня окрылило.
– А кто ваш любимый художник?
– Геннадий Калиновский. Он лучше всех проиллюстрировал «Алису в Стране чудес», у него чудесные иллюстрации к «Недопёску» Юрия Коваля, «Мастеру и Маргарите», «Гулливеру». Он стремился быть всегда разным и был просто фантастическим. Владимир Сутеев был очарователен. Он жил в монастырской стене Новодевичьего монастыря, келью в которой обменял по объявлению. Мы как-то пришли к монастырю на этюды, вдруг открылось окошко, и он меня позвал: «Витя!» Он был очень добрым, душевным. Это видно по его текстам и картинкам. Золотой человек.
«На женщин карикатур не рисую»
– Вы оформляли книги Маршака и Барто, Чуковского и Волкова, Михалкова и Носова. С кем из писателей вам работалось легче всего?
– С Сергеем Михалковым. Он уважал художников, понимал, что в детской книге от них зависит очень многое. Чтобы рука ребёнка потянулась к книге, надо к этому приложить огромное старание художника. Успенский чётко делился на гениальную часть и часть «не приведи господи». С ним невозможно было делать одно дело. Как-то мы делали выставку «Про Веру и Анфису». Он уехал, и я без него придумывал. Он приехал и рассвирепел – сказал, что я придумал за него сюжет! Но когда всё шло точно по книге, проблем не было. Он был очень талантлив, но не очень счастлив. И единственный его друг – это его секретарь. Кстати, в итоге именно я придумал памятник Успенскому.
– Не представляю, как на вас можно обидеться? Вы даже шаржи рисуете так, что чувствуется только добро!
– Ещё как обижаются! Когда я учился в полиграфическом институте, на 8 Марта сделал шаржи на всех девочек. Дурак был, молодой. Лену Лебедеву в её платье с множеством пуговичек по спинке изобразил как мышку с хвостиком из пуговиц-шариков, которые увёл в мышиную норку. Как меня ругали – разнесли в пух и прах! Девочки сказали: «Чижиков видит в женщинах только животных!» С тех пор я шаржи на женщин не рисую. Но как-то встретился с Риной Зелёной, и она попросила: «Нарисуйте на меня шарж для журнала «Советская женщина». Я ей рассказал про этот случай. «Животные? Я не обижусь – я только что сыграла Тортиллу!» И её я нарисовал.
«Мы должны воспитывать чистых людей»
– Ваши рисунки узнаются сразу. Как возник этот ни с кем не сравнимый, острый и весёлый стиль? У вас даже плохие герои симпатичные…
– Я не знаю, как это объяснить. Надо просто быть искренним, ни у кого ничего не тянуть, никому не подражать, как я в детстве. Нужно поверить в себя. Не зазнаваться, а поверить. И читать книгу целиком, с интересом читать. Если ты вошёл в азарт, войдёт и читатель, увидев его в твоём рисунке. Все чувства, что испытывает художник, создавая рисунок, прочувствуют читатели. В любой стране. Недавно у меня вышла книга в Румынии, сейчас печатается «Айболит» с моими рисунками в Венгрии. «Петя и Потап» сначала вышел в Японии и только потом у нас. Они мне заказали иллюстрации к сказке «Вершки и корешки», а потом попросили написать продолжение. Так появился «Петя и Потап» и продолжение продолжения – «Петя спасает Потапа».
– У вас, наверное, самые необычные из всех существующих иллюстрации к «Чиполлино» Джанни Родари. Сейчас часто говорят, что он писал совсем не для детей, и видят в его сказках только политику. А что скажете вы?
– Под любой искренний текст можно подтянуть любую политическую теорию. На мой взгляд, Родари ориентировался только на детские души. Мы должны воспитывать чистых людей. И детский художник обязательно должен быть человеком добрым. В детской книжке нельзя быть злым.
– А во взрослой? Не возникало ли у вас желания проиллюстрировать, скажем, Шекспира?
– Нет. Я знаю, что на полном серьёзе я его не проиллюстрирую. А делать наполовину я не могу. Не верьте художникам, которые говорят: «Я так вижу». Мало ли, как я вижу, нужно понять, как правильно! Художник должен осознавать, в какой теме он будет интересен и естественен со своей манерой, и не браться за то, что ему не близко.
Кто же Мишка?
– Правда, что Волка из трёх поросят вы рисовали с себя?
– Ещё чего! Как это – с себя? Меня часто спрашивают, правда ли, что я олимпийского мишку рисовал с актёра Леонова? Да никогда в жизни, просто он похож на мишку! Мой сосед Валера Зубков, композитор, написавший музыку к фильму «Цыган», был уверен, что мишку я рисовал с него – тоже был похож на медведя.
– Может, это потому, что вы рисовали шаржи, а в них люди узнавали себя?
– Но на него-то не рисовал! Но он так хотел, чтобы я признался!
– А сыну вы рисовали какого-то сказочного героя?
— Да, Шамшукура. Он сам его придумал, когда был совсем маленьким. Это волшебник, который жил в помойке у нас во дворе. Я рассказывал ему сказки с этим героем и тут же его рисовал. Так же поступал мой отец. Он рассказывал: «Жила-была Красная Шапочка» – и тут же рисовал и её, и её шапочку. Это здорово для ребёнка, когда на его глазах рождается персонаж. Мой сын тоже рисовал – иллюстрировал «Мурзилку» и «Крокодил», но, к сожалению, рано ушёл из жизни…
Про котов
– Одна из самых популярных ваших книг – «333 кота», созданная в соавторстве с Андреем Усачёвым. Там фантастические рисунки котов. Как она возникла?
– Я очень люблю котов! Когда я не знаю, что рисовать, я сажусь и рисую котов! И всех котов я складывал в папку, которая распухла до невероятных размеров. Андрей Усачёв как-то попросил её посмотреть, и к каждому коту написал стихотворение. Так и возникла эта книга, которая неожиданно для нас завоевала звание «Книга года». Коты – хорошая тема.
– Что в ваших планах сегодня?
– Хочу издать полное собрание своих шаржей. У меня их множество, особенно спортсменов, мультфильмщиков. И рассказать про то, как они создавались, со многими связаны очень интересные истории.
